Я так думаю, уже можно выложить.

[mediva]

Название: Season's Greetings
Автор: Mediva
Бета: with fire
Рейтинг: PG
Ворнинги: подумав, заявлю ООС Джона.

.

Был бы он таким, каким он мне видится - он бы ему этот свитер на голову надел. Вместе с пакетом.
Саммари: канун Рождества — самое время для подарков.
Написано по заявке TylerAsDurden «фанфик Ирен (или Молли)/Шерлок, Джон/Шерлок, Джим/Шерлок — односторонне, от лица Ирэн (Молли), Джона и Джима и завершить его Шерлок/? — по усмотрению автора»
Авторские примечания: лондонский Christmas Eve писан с натуры, включая распродажи и пуделей. Не обессудьте — тут и правда в это время года такой бардак.


По заснеженной лондонской улице, перешагивая через небольшие сугробы и ловко лавируя между опьяненными надвигающимся праздником компаниями, быстро шел высокий худощавый человек, зябко кутающийся в длинное черное пальто. Он как-то странно выпадал из общей благостной и жизнерадостной картины счастливого Рождества, но его это не волновало. Он был занят.

-

Небольшая прямоугольная коробочка, завернутая в строгую темно-синюю матовую бумагу, аккуратно перевязанная тонкой серебристой тесьмой. Края бумаги старательно загнуты и заправлены, упаковка безупречна, на нее ушли долгие часы и так много неудач, превративших ее квартиру в кладбище несбывшихся надежд и смятой, порванной разноцветной бумаги.

Он придет. Он непременно приходит, рано или поздно, но он всегда возвращается. Хотелось бы думать, что к ней, но зачем и дальше обманывать себя. Она не нужна ему. Что мог бы найти он в ней, такой простой, такой обычной, такой... как все? Мышь ты серая, Молли Хупер, и никакая помада тебя не спасет. Утешает одно — у записных красоток было бы не больше шансов, чем у нее. Ему не нужна яркая, безвкусная обертка, он смотрит сквозь нее, прямо в суть вещей, безошибочно понимая, какие они на самом деле. А какая она на самом деле? Когда-то она думала, что в каком-то смысле тоже достигла совершенства, пусть и в своей, крошечной, узкой и остро пахнущей формалином профессиональной нише. Что ее оценят и, кто знает, может быть и полюбят за то, как она старалась, как штудировала по ночам огромные пыльные тома медицинской литературы, за бесконечные часы, проведенные в прозекторской, наедине с инструментами и очередной жертвой автомобильной аварии.

Она прожила все эти годы ради него только для того, чтобы понять — нет ничего скучнее, чем обычный, честный специалист. Чем тот, кто добросовестно выполняет свою работу, не видя ничего дальше кончика остро отточенного скальпеля. Тот, у кого собственной жизни — и той нет.

Она делала для него все. Она позволяла ему приходить в любое время дня и ночи, оставляла для него все самые интересные случаи, нарушала для него правила, терпела его бесконечные язвительные выпады, мирилась с перепадами его настроения. Она готовила ему кофе.

Сегодня она, наконец-то, отдаст ему свой подарок. Новая лупа, дорогая, ему должна понравиться. Он ценит качественные вещи, достаточно посмотреть на его одежду, всегда элегантную, всегда от лучших модельеров. Да, он должен оценить. Она отдаст ему свой прекрасный подарок, идеально упакованный в безупречную обертку.

А завтра она уволится.

-

Ну надо же, как все прекрасно совпало!

Рождество, самое время дарить подарки, а у него как раз запасен такой чудесный сюрприз. Исполненное в прекрасном классическом стиле, и притом практически идеальное ограбление частной коллекции антиквариата: безо всяких признаков взлома, сигнализация не сработала, и алиби всех, кто имел к этому отношение, воистину безупречны. Разве это не прекрасно?

Ах да, к подаркам же полагается прикладывать такие смешные маленькие открыточки, и писать на них всякую сентиментальную чушь вроде «Желаем вам счастья»? Пожалуй, в его случае будет куда как лучше написать что-нибудь другое. Совсем-совсем другое. Написать и оставить где-нибудь рядом с подарком — это будет правильно. Так его точно вовремя найдут, и их маленький праздник — только их, и ничей больше — все равно состоится.

Последнее слово дописано, исправлено, стерто и написано еще раз. Несколько строк, на написание которых ушли часы, а на подготовку месяцы. Всего несколько слов, но и их достаточно. Более, чем достаточно. Сказать больше — значит проявить неуважение к противнику, лишние подсказки только помешают их вечному танцу, вплетут фальшивые ноты в безумную симфонию их любви-ненависти. Он готов.

Подарок готов.

Остался финальный, завершающий штрих. Последняя деталь, последний мазок кисти на очередном шедевре. Как запонка на рукаве, как победный флаг на вершине горы, как вишенка на коктейле. Да, пожалуй, последнее сравнение ему нравится больше всего.

М.

Просто М, и ничего больше.
Вишенка на месте. Пора отправлять коктейль.

-

Ну, во всяком случае, сверток определенно смотрелся внушительно. Два рулона жизнерадостной зеленой бумаги в крупную снежинку пошли ему впрок, а десяток метров скотча помогли скрыть наиболее заметные прорехи в упаковке. Да и, в конце концов, не так-то легко красиво упаковать большой пакет с теплым свитером, да еще и так, чтобы наличие там свитера бросалось в глаза хотя бы не сразу.

Хотя... Кого он дурачит? Если учесть, кому именно он собрался дарить этот подарок, все его жалкие попытки сделать из него хоть какой-то сюрприз были обречены с самого начала. Он мог бы поклясться, что даже просто взглянув на человека, Шерлок с легкостью определял, что именно тот подарит каждому из своих друзей и родственников на все существующие в природе праздники.

Ты живешь в одном доме с живым гибридом рентгеновского сканера и Дельфийского Оракула, Джон, и ты уже давно смирился с этим, более того — ты ведь любишь его, несмотря на это, а скорее даже — и за это тоже. За то, как сверкают его глаза, когда ему удается поймать за призрачный ускользающий хвост очередную загадку, и он быстро, отчаянно, взахлеб выпаливает то, что в силах увидеть один он, что только он понимает, и он счастлив, именно тогда он — счастлив, и ты тоже светишься отраженным светом его бесконечно прекрасной радости. Как Луна рядом с Землей, как преданный оруженосец рядом с рыцарем, как витая решетка рядом с садовой розой. Ты знаешь, что тебе никогда не сравниться с ним, но ты всегда будешь рядом, готовый помочь и поддержать. Готовый отдать жизнь — свою и чужую — за такой редкий мираж его улыбки.

Наверное, ты идиот, Джон Уотсон, но ведь все люди — идиоты, а тебе, по крайней мере, есть, ради чего жить. Разве это так уж мало?

-

Звенящая трель телефонного звонка поймала его в тот момент, когда он как раз поднял руку, готовясь в очередной раз испытать на прочность свой редкий дар — умение ловить такси в любое время и в любом месте, и даже сейчас, в переполненном праздничной лихорадкой Лондоне, где, кажется, каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок, и даже каждый пудель стремился именно в эти последние предпраздничные часы обойти все центральные магазины, лавочки, рынки и магазинчики в отчаянной надежде именно сейчас успеть купить недорогой и практичный сервиз в подарок для троюродной тети Рут.

Быстрый взгляд на дисплей. Так... Лестрейд. Почему звонок, почему не сообщение? Что-то важное, иначе он никогда не стал бы звонить, а просто написал. Срочное, иначе приехал бы или прислал кого-то. Впрочем, нельзя исключать, что он и правда успел заехать на Бейкер Стрит, и звонит уже оттуда. Нет. Тогда звонил бы Джон, у которого сегодня выходной, и который наверняка бы забеспокоился. Следовательно, он решил не заезжать. Вывод — новое дело. Срочное дело, а следовательно — важное. Весьма вероятно — запутанное, и с самого начала ясно, что самостоятельно полиция с ним не справится. Наконец-то! Вот это — и вправду Рождество. Ради такого стоит и на звонок ответить.

Да. Нет, не дома. Говорить могу. Что? Подробности.

Он почти не слышит сейчас взволнованный голос инспектора, старательно передающего ему всю имеющуюся у него на данный момент информацию по совсем новому, восхитительно странному и запутанному делу. Факты, догадки, мгновенно выстраивающиеся и рушащиеся гипотезы начали привычный сложный и запутанный танец в его голове. Кажется, еще немного — и он поймет, ему удастся собрать эту головоломку, решение где-то рядом, он уже почти нашел его.

Видимо, придется пересмотреть планы на вечер. Запланированная поездка в морг в поисках интересных трупов отменяется — ну и пусть, все равно это было просто лекарство от скуки, вялая попытка занять себя чем-то в перерыве между настоящими, интересными делами. А вот дальше... Что бы ни представляло собой на самом деле это новое расследование, это определенно не то, что можно завершить за полчаса. Итак, ему нужно было сделать выбор.

В конце концов, о чем тут вообще думать? Разве можно всерьез говорить о выборе, когда с одной стороны — сверкающая и переливающаяся всеми таинственными гранями загадка, новое запутанное дело, расследование, которое, несомненно, загрузит его гениальные мозги работой всерьез и надолго, убьет наконец-то ненавистную скуку, да еще и позволит ему в очередной раз блеснуть своей гениальной логикой и посрамить полицию, завершив расследование раньше них. Все это, и прочив чего? Очередной скучный вечер в собственной скучной квартире. Только в этот раз, вероятно, ему не дадут даже спокойно повозиться с очередным экспериментом. Учитывая сентиментальный и глупо-эмоциональный характер его соседа, его предрасположенность к традиционным ценностям и непонятную тягу к дурацким символам и ритуалам, сопровождающим большинство так называемых праздников у так называемых нормальных людей, перспектива вырисовывается самая печальная. По всей видимости, его выгонят с такой уютной, полностью заставленной ретортами, пробирками и прочими прекрасными, полезными вещами кухни, и заставят сидеть с глупым видом в гостиной, есть полагающуюся по таким случаям еду, смотреть невыносимо занудные рождественские фильмы, все как один проповедующие традиционные семейные ценности, и изображать счастливый вид. Может быть, даже наряжать елку. Если уж совсем не повезет — поздравлять по телефону друзей (Джона) и родных (Джона). И уж если все боги разом ополчились на него — звонить Майкрофту и поздравлять с Рождеством его. Ужасно.

Что тут можно обсуждать? Интересное расследование — против скуки, и приключения — против очередного вечера дома. Самого обычного вечера в самой обычной квартире с самым обычным лучшим другом.

— Ты скоро будешь? За тобой послать машину? — голос Лестрейда эхом отдается в трубке, а он уже успел совсем забыть про него, сначала мысленно уже погрузившись в манящие глубины нового, захватывающего дела, а теперь впервые за весь вечер — по-настоящему задумавшись. Хотя... О чем тут думать?

— Завтра. Сегодня я занят, важные дела. Надеюсь, вы не успеете затоптать там все за один день, и ради бога — не подпускай к уликам Андерсена, он один способен сделать для нераскрываемости преступлений больше, чем весь преступный мир Лондона и окрестностей. Потом поговорим.

К черту такси. В конце концов, до дома тут не так уж и далеко. Всего две улицы, а погода, в кои-то веки, просто прекрасная, да и легкий снежок совсем не мешает. Надо будет не забыть купить молока. Молока, и то смешное круглое печенье, на которое заглядывался Джон (совсем незаметно, с его точки зрения), когда просматривал рекламный рождественский буклет. Возможно, он даже сам съест парочку. Рождество ведь бывает не каждый день.

-

По зимней, заснеженной улице, освещенной яркими разноцветными огнями рождественских гирлянд, украшающих кафе и магазины, легкой летящей походкой шел высокий худощавый человек, шел — и улыбался своим мыслям.